Наверное,
весьма непривычно, когда люди, куда более успешные – по крайней мере, на первый
взгляд, нежели ты, вдруг просят у тебя совета. Особенно в тех самых делах, в
которых ты почитаешь их едва ли не корифеями, а если не ими, то уж точно людьми
более осведомлёнными и, главное, более профессиональными. И тут вдруг некто из
таких вот людей вдруг берёт и просит у тебя совета. В голове моментально
пробегают сотни вопросов, и первый из них: уж не издеваются ли над тобой? Не
ждут ли, что ты ляпнешь по неопытности своей нечто такое, над чем после
покатываться станут, животики надорвут, да ещё и друзьям-товарищам рассказывать
о тебе начнут. С них ведь станется. Но и долго молчать никак нельзя, надо
говорить, отвечать что-то. И вот тут-то и наступает для тебя, возможно, момент
истины, после которого, в самом деле, или грудь в крестах или голова в кустах.
Да, над тобой и издеваться вполне могут – не без этого – но могут ведь и
проверять, а уж для чего – вариантов очень много. А если и издеваются, то надо
ответить так, чтобы у задавшего вопрос всё желание пропало потешаться над
тобой. В общем, главное правило в таком случае, по скромному мнению автора этих
строк, с которым, надеюсь, и ты, читатель, согласишься, не ударить лицом в
грязь, не сморозить глупость, даже если именно этого от тебя и ждут.
Не дождутся, как говаривал персонаж множества анекдотов.
Можно сказать, в небольшой преамбуле к рассказу автор этих строк изложил мысли героя, мелькавшего в его голове со скоростью пулемётной очереди. Конечно, Степан никогда не слышал, как стреляют пулемёты, однако грешен был – любил романы об идущей далеко за морями-океанами войне отважных буров против английской агрессии, что идут по две копейки за штуку почти в каждом магазине. Вот уж на их страницах приходилось частенько читать о том, как быстро стреляют эти самые пулемёты.
Вопрос же ему задал не кто иной, как хозяин строящегося дома почти на углу Пушкинской и Таганрогского, и заказчик услуг Степана, Чириков. Наш герой отлично помнил некрасивую сцену с архитектором Эбергом, свидетелем которой ему довелось стать. Да насчёт сметы собственных расходов эпизод был ещё жив в его памяти. И теперь невольно ждал от заказчика некоего подвоха. Однако Чириков глядел прямо в глаза Степану, ожидая ответа на свой вопрос.
Но чтобы понять, в чём же вопрос этот состоял – и зачем вообще Чириков задал его нашему герою, стоит немного отступить в прошлое. Буквально на несколько часов.
Дело в том, что Степану удалось совершить почти невозможное – в строящемся доме Чирикова не осталось свободных площадей. Всё, что можно было сдать в грядущую аренду или наём, было сдано. Задатки внесены. Комиссионное вознаграждение нашим героем получено. Клиентам осталось лишь набраться терпения и дождаться постройки роскошного дома, который вполне мог поспорить с находящимся неподалёку воротниковским.
И вот Чириков вызвал к себе нашего героя, чтобы вручить последние деньги – собственно говоря, основную часть вознаграждения, как они и уговорились. Он пожал Степану руку, почти сердечно поблагодарив за отлично выполненную работу, и вдруг поинтересовался его мнением в одном весьма интересном деле.
- Я оставил за собой одну квартиру в доме, - сказал он Степану, хотя тот отлично знал об этом, - и вот теперь хочу у вас спросить: что бы мне делать с нею?
Вот тут-то и побежали в голове нашего героя мысли со скоростью той самой пресловутой пулемётной очереди.
- Если вы хотите на них дополнительную рекламу сделать дому, - выдал едва ли не первое, что в голову пришло, Степан, - то почему бы вам самому в собственном доме не поселиться?
- Разумно, - кивнул купец, - только не хочу оставлять прежнее своё жилище. Не очень я люблю квартиры, даже большие – человек всё-таки должен ближе к земле быть. В своём доме жить, чтобы всему ему быть единоличным хозяином. Однако идея ваша мне весьма по нраву.
Он помолчал несколько секунд, обдумывая предложение Степана. Тот и гадать не мог, что оно придётся так по душе купцу.
- А знаете что, - прищёлкнул пальцами Чириков, - предложу-ка я поселиться в этом доме брату моему, Кириллу! Он как раз квартиры больше любит, да пороскошней! Он ведь сосед ваш, можно сказать, у Воротниковых сейчас квартирует. Ну да, наш дом получше будет, уж точно! Уж точно, - с удовольствием повторил Чириков.