В этот раз я хотел бы, чтобы ты, читатель, вместе с автором этих строк обратил внимание на обувь. На кроссовки, кеды, туфли или ботинки, что у тебя сейчас на ногах. Или стоят в коридоре, дожидаясь того момента, когда ты выйдешь на улицу. Не знаю, как ты, а вот автор этих строк давно уже не может отыскать в нашем городе нормальной пары. Даже покупая дорогие кожаные туфли, ты, оказывается, большую часть денег платишь за красивый верх, а вовсе не за прочную подошву. Как будто подошва не важнейшая часть всякой обуви. Об этом лично автор узнал от обувных мастеров, не раз ремонтировавших его туфли. Они часто говорили, что хороших подошв сейчас днём с огнём не сыскать, потому что всё делается из дешёвого пластика, а то и вовсе из многослойной бумаги – и это, увы, читатель, не шутка. Спрос рождает предложение – в этом с Марксом не поспоришь, и обувь, которой сносу нет, больше не интересует производителей. Ведь чем реже люди станут покупать себе туфли, кроссовки или те же зимние ботинки, тем меньше будет прибыль.
А хочется верить, что прежде всё было иначе. И ведь было же, наверное…
У нашего героя прохудились калоши. Весьма неприятное дело, надо сказать, потому что они нужны были едва ли не круглый год. Лишь летом ростовцы могли расстаться с этой обувью, не надевая её поверх модных туфель или ботинок. И даже зимой их носили куда чаще, нежели валенки. Такова уж специфика нашего южного климата.
Самым же неприятным в этой истории было то, что зайти за новыми калошами Степан просто не успевал. Не позволяло время встречи. И не подвинешь его, как назло, сам же такое назначил. Оставалось задавать себе бесполезный – или же просто риторический – вопрос: и как это вчера этого не заметил? Ну, или ещё более глупый: чем он думал, когда назначал встречу? В итоге, пришлось идти в туфлях, без калош, невесело хлюпая по весенним лужам и грязи, каковых было на улицах преобильное количество, несмотря на героическую войну с ними дворников. Кое-где, конечно, удавалось и по насыпанному ещё зимой песку пробежать, где-то виднелись крохотные островки относительно чистой мостовой. Но последних было так мало, что Степан и выглядывать их перестал очень быстро – шагал уже как придётся, ведь туфли всё равно испорчены, а ноги буквально заледенели от холода.
Он вошёл в кофейню, где назначил встречу, так быстро, как позволяли правила хорошего тона, и тут же уселся за привычный столик. В этот час посетителей в кофейне было немного, а потому официант едва ли не опередил нашего героя, поставив перед ним обычный заказ. Степан был весьма благодарен за это, и сделал пару глотков горячего крепкого кофе. Знакомая обжигающая горечь быстро возвращала к жизни. Беспокоили его только заледеневшие ноги.
Наш герой так торопился, что пришёл несколько раньше назначенного времени, но ждать ему пришлось недолго. Приказчик, телефонировавший ему намедни, явился без опозданий – минута в минуту, как договаривались. Он нашёл взглядом Степана и кивнул в его сторону вошедшему следом иностранцу. В последнем всё выдавало жителя другого государства, и ему даже не надо было рта открывать, чтобы обнаружить этого. И полосатый костюм, и шляпа, и туфли с гамашами, каких ещё не носили в Ростове, и вообще всё поведение его буквально криком кричали, что этот человек – иностранец. На него косились другие посетители кафе, бросали взгляды даже официанты, несмотря на то, что уж они-то были подготовлены выше всяких похвал, и не имели привычки глазеть на посетителей. Да и вроде как не удивишь в Ростове никого иностранцем – мало ли здесь бывает турок или греков, не счесть. Вот только важный господин, следующий за приказчиком, вовсе не был уроженцем Османской империи или Греческого королевства. Нет, этот господин явно прибыл из Европы – настоящей Европы, вроде Германии, Франции или Великобритании – а может, чем чёрт не шутит, и из-за океана приплыл. На такого вовсе не грех одним глазком взглянуть.
Приказчик уселся напротив нашего героя, но не раньше, чем на стул осанисто опустился его спутник.
- Господин Помогаев, если не ошибаюсь? – Наш герой кивнул в ответ. – Я представляю здесь торговый дом «Леопольд Нейшеллер», а это торговый партнёр нашего дома в САСШ.[1] Вместе мы представляем в Ростове Русско-Американскую мануфактуру «Треугольник». Вы знакомы с нашей продукцией?
- Более чем, - кивнул наш герой, у которого как раз сегодня и прохудились калоши этой мануфактуры.
- Прежде нашу продукцию приходилось покупать через агентов, но руководство торгового дома и мануфактуры решило, что пора расширять собственную сеть. Именно с этой целью и прибыл в Ростов-на-Дону из самого Бостона мой спутник.
- С какой именно? – решил уточнить наш герой.
- С целью увидеть общую картину – насколько будет востребован в вашем городе наш товар.
- Вот тут, смею заметить, вы можете быть спокойны, - позволил себе усмехнуться наш герой. – Мало какой город в России нуждается в галошах больше, нежели Ростов-на-Дону.
- Мой спутник уже успел оценить это, - кивнул приказчик, и бросил несколько фраз заграничному господину, тот ответил, а после оба весело рассмеялись. – Мой спутник говорит, - перевёл приказчик, - что даже по пути от коляски до дверей кофейни чувствуется острая необходимость в галошах.
Степану весьма не понравился тон шутки, однако пришлось пропустить ее мимо ушей. Он ведь не собирался отказываться работать с этими людьми только потому, что они не самого высокого мнения о его родном городе.
- Какие именно услуги нужны от меня?
- Ваше личное знакомство с господином Супруновым, - честно ответил приказчик. – Дело в том, что наш торговый дом хотел бы снять помещения в семьдесят пятом доме по Таганрогскому проспекту. Это место идеально подходит нам. Дом принадлежит господину Супрунову. А нам отлично известно, что Ростов-на-Дону такой город, где многие вещи решаются почти семейно. Вот зачем нам понадобился посредник, вроде вас, лично знакомый с Супруновым.
- Вы желаете наиболее выгодных условий аренды? – уточнил наш герой.
- Да, конечно, - подтвердил приказчик. – А прямо сейчас мы бы хотели обсудить цену ваших услуг.
- Всенепременно, - кивнул наш герой, чувствуя, как заледеневшие ноги его ступают на знакомую почву.
