Конечно, автора этих строк нельзя назвать женоненавистником. Однако ему, порой, как и всякому другому мужчине весьма сложно бывает обратиться за помощью к женщине. Даже к коллеге по работе. Ведь мы – мужчины – считаем себя априори умнее и сильнее слабого пола, а это – давайте уж будем честными сами с собой – далеко не всегда именно так.
Вот и наш герой попал именно в такую ситуацию. Он признавал ум и сметливость госпожи Острожской, считал её вполне достойным конкурентом, вот только скорее бы обратился за помощью к недоброй памяти Растеряхину, нежели к ней. Ведь госпожа Острожская была женщиной – умной и весьма коммерчески подкованной, но женщиной, представительницей слабого пола. Да, Степан читал в газетах о движении суфражисток, вот только получивший воспитание сугубо провинциальное, склонен был считать их просто взбалмошными женщинами. И в общем-то разделял мнение отца, как-то высказавшегося после прочтения одной из первых статей об этом тогда ещё исключительно заграничном движении, что в них идут только те, с позволения сказать дамы, у кого просто нет шансов на замужество, вот они и исходят завистью к более одарённым Господом Богом соперницам.
Наш герой, как и многие в его времена, считал женщин вовсе не равными мужчинам, они были для него существами настолько возвышенными, что их просто нельзя было подпускать к истинно мужским – по мнению большинства – профессиями, оставляя им на выбор всего несколько таких, какие считались «женскими». Вроде медиков – да и лишь в качестве младшего персонала, вроде сестёр милосердия, женщина-врач – да что вы, батенька, это же нонсенс. И уж подавно никто не принимал всерьёз деловых женщин, вроде госпожи Острожской.
Вот такие мысли и бродили в голове нашего героя, пока он собирался с душевными силами, набирая телефонный номер госпожи Острожской.
- Острожская на проводе, - прервав первый же гудок, раздался требовательный голос, сильно искажённый помехами.
От такого мужского приветствия нашего героя передёргивало всякий раз. Правда, Степан не очень представлял себе, как выглядит «женское» приветствие – ведь по телефонному аппарату он общался исключительно с мужчинами, за исключением дам из присутственных мест или редакций газет, но то - несколько иное дело.
Они с Острожской быстро условились о встрече в привычной кофейне, и уже спустя пару часов наш герой посвятил её в детали своего затруднительного дела.
- Да, я знакома с этим прохвостом Потеряхиным, - кивнула Острожская, - он точно затеял некую авантюру, на которой планирует нажиться и весьма неплохо.
- Но только он не из тех людей, кто вкладывается в далёкое будущее, - заметил Степан, - и выгоду предпочитает получать здесь и сейчас.
- Значит, этот загадочный коммерсант, о котором он вам говорил, в самом деле, его заказчик, а не сообщник, - сделала вполне логичный вывод Острожская.
- Да, я тоже так думаю, и Потеряхин к нему относится, скорее всего, без уважения, как и ко всем прочим своим клиентам, - торопливо заговорил наш герой, с каждым сказанным словом, ему казалось, что предложение, которое он собирается сделать Острожской, становится всё более непристойным. – Я бы хотел, чтобы вы – раз уже знакомы с Потеряхиным – договорились с ним обойти меня в этом деле, и выйти непосредственно на Чирикова. Многим известно, что мы уже не раз работали вместе, и теперь…
- А ведь это мысль, - прервала излияния нашего героя Острожская. – Я расскажу Потеряхину, что вы отказались работать с ним, о чём и сообщили мне. И я, решив опередить события, желая оставить вас без такого лакомого куска, обратилась к нему. Ведь и через меня можно выйти на Чирикова.
- Да, но как сделать так, чтобы Потеряхин организовал вам встречу с заказчиком, - покачал головой Степан, - вот чем я никак придумать не могу, как ни бьюсь.
- Да это же проще простого, - улыбнулась как-то почти снисходительно Острожская. – Простите великодушно, Степан, но вы слишком порядочный человек, чтобы иметь дело с Потеряхиным и людьми вроде него.
- И что же надобно делать для этого? – почти обиделся наш герой, хотя было бы на что – слова Острожской можно было принять скорее за комплимент.
- Я же договариваюсь с Потеряхиным обмануть вас, Степан, и как я могу после этого доверять ему. Он ведь всегда может и меня оставить без комиссии, раз лишь сам знает заказчика. Так что поставлю его перед выбором – либо он знакомит меня с заказчиком, либо никаких договорённостей между нами не будет.
Вот тут-то Степан понял, что, и правда, он, наверное, слишком порядочный человек – ему ничего подобного голову прийти просто не могло.
