Позволь мне задать новый вопрос, читатель? К какому поколению ты относишь себя? Получил ли ты образование при советской власти или позже? От этого будет сильно зависеть твоё восприятие второй части этой истории, которую следователь полицейского управления не без иронии назвал анекдотом. Ведь после развала СССР и отхода от классической советской программы образования, историю стали преподносить ученикам в совершенно ином ключе. Особенно сильно это коснулось истории новейшей.
Какими ты представляешь себе революционеров, читатель? Исполненными благородного пыла рабочими, обязательно в запачканных мазутом куртках и при мятых кепках – всех, как один, героическим профилем похожими на Маяковского. Или же толпой бунтовщиков, какими их преподносят современным ученикам в школе. А может быть, ты видишь их такими, как нарисовал их лукавый господин Чхартишвили? Что ж, ни один из этих образов нельзя назвать полностью правдивым, но было в тех людях что-то от каждого из них.
Наш герой относился ко всем смутьянам скорее негативно. Он никогда не разделял того интеллигентского восторга по поводу новых эксов или взрывов в городах. Ведь за каждым подобным событием стояли жизни людей. Тех, кто случайно оказался на месте теракта, как например несчастные обыватели, что отправились поглядеть на выезд царя первого марта 1881 года.
Быть может, идеи этих господ и светлы, однако воплощение их оставляет желать много лучшего.
Помогаеву и в страшном сне бы не приснилось, что он может отправиться на конспиративную квартиру социалистов, да ещё и по заданию полиции.
По Таганрогскому проспекту до Скобелевской, не доходя до табачной фабрики Асланиди, поворот налево и далее – по Скобелевской вниз шагал Степан к дому генеральши Звягиной, дальней родственнице ростовского полицмейстера, и думал, отчего же всё-таки согласился на предложение следователя. Ведь тот юноша, Потеряхин, был ему ни сват, ни брат. Впутался в весьма неприятную историю, которая могла окончиться в Сибири, а то и правда на Камчатке. Но для чего же влез он в эту историю – ведь не потому, что фамилия обязывает, как пошутил следователь.
Однако, резонно рассудил наш герой, прерывая раздумья, теперь уже поздно судить да рядить. Он в эту историю влез по самые уши – придётся выбираться самому и вытаскивать незадачливого Потеряхина. Дом генеральши Звягиной располагался почти в самом начале Скобелевской улицы, напротив длинных корпусов Средне-технического училища,. Издалека его можно было принять за гимназию, причём гимназию женскую, уж очень он имел опрятный вид на фоне других домов на этой улице.
Помогаев постучался старомодным бронзовым молоточком в медную табличку. Дверь почти тут же распахнулась. На пороге стоял неприветливый молодой человек, производивший впечатление отъявленного душегуба. Студенческая форма, основательно потёртая, нахмуренные брови, тяжелый сверлящий взгляд, проникающий в мысли всякого, на кого направлен.
Будь наш герой опытным сыщиком, он бы отметил, что правую руку молодой человек старается не показывать, а это значит, что в ней он, скорее всего, держит револьвер. Однако Помогаев был риэлтором, а не сыщиком, и на подобные вещи внимания не обращал.
- Чем обязан?
- Я собственно не к вам, - сразу перешёл к делу Помогаев. – Мне бы госпожу Звягину увидеть.
- Генеральша в отъезде, - тут же выпалил фальшивый студент. – На воды укатила, на Кавказ.
- Тогда с тем, кто тут комнаты снимает. Я, видите ли, посредник в таких делах и хотел бы сделать ему выгодное предложение.
- Не интересует.
Студент хотел уже захлопнуть дверь, но Помогаев успел вовремя сунуть ногу между косяком и дверью.
- Да впустите же меня, господин социалист, - прошипел он самым заговорческим тоном, на какой был только способен. – За домом следит полиция.
Студент так опешил, что дал Помогаеву войти.
- Проводите меня к вашему главному. Быстро.
Студент уже и не думал о том, чтобы возражать, так оказался поражён словами нашего героя. Внутри дом генеральши Звягиной оказался таким же аккуратным, как и снаружи. Хозяйничавшие здесь социалисты явно заботились о том, чтобы угождать пожилой даме. Ведь она в них души не чаяла, по словам следователя. И не подозревала, что происходит в подвале.
Лидер социалистов сидел за столом, покачиваясь на задних ножках венского стула. Перед ним совершенно открыто лежал револьвер.
- И что же за птица к нам залетела, а? – поинтересовался он у студента.
- Говорит, что он риэлтор, - пожал плечами тот, - и что за домом следит полиция.
- А может быть этот господин филёр? – с ленцой кота, играющего с мышью, спросил лидер социалистов.
- Не глупите, господин революционер, - отрезал Помогаев. – Вы отлично понимаете, что никакой я не филёр. Тот мальчишка, который сдал вам эти комнаты, пока генеральша в отъезде на Кавказе, давно уже под гласным наблюдением полиции. Вас не трогают только потому, что вы поселились в доме родственницы ростовского полицмейстера.
- И что же вы хотите предложить нам, господин филёр – не филёр? – несмотря на ленцу, в тоне социалиста чувствовался известный интерес.
- Собирайте вещи и покиньте Ростов сегодня, крайний день – завтра.
- В общем, до того, как вернётся с вод милейшая мадам Звягина, - кивнул социалист. – Но что помешает полиции и жандармам взять нас, как только мы отойдём на полквартала от дома?
- Вы предупреждены, будете отстреливаться, а кому нужна стрельба в центре города? Ни вам, ни полиции. Вам дают шанс уйти из города без шума. Иначе завтра в полдень, за два часа до кисловодского поезда к вам нагрянут весьма сердитые господа из жандармского.
- Михлютками нас не запугать.
- Воля ваша, господа революционеры, меня к нам отправили только, чтобы передать это предложение.
- Всё звучит очень разумно, даже слишком разумно для полиции, - покачал головой лидер социалистов. Передние ножки его стула со стуком опустились на пол. – А что скажет наш главный специалист по ростовской действительности?
Он обратился к третьему человеку, находившемуся в комнате. Тот вёл себя настолько тихо, что до сих пор Помогаев не заметил его.
- Я в лицо этого господина не знаю, но наслышан о нём.
Он выступил из угла, где стоял. Вроде бы самый тривиальный человек. Да только глаза у него были какие-то волчьи. Глаза хищника.
- Это Степан Помогаев – известная личность, посредник в торговле недвижимостью, репутация незапятнанная, что примечательно. Я говорил вам, что если обращаться, то только к нему. Если возьмётся, то уж в историю с ним не влипнешь ни за что.
- Но и сам ты говорил, что вряд ли бы он нам помогать стал бы, даже за хорошие комиссионные.
Человек с волчьим взглядом только плечами пожал.
- Ну, раз ты тут самый честный, - усмехнулся лидер социалистов, снова начиная легкомысленно качаться на стуле, - то передай родственнику хозяйки этого домика, что завтра к утру нас тут не будет. И пускай вокруг дома, действительно, всё будет тихо. Адских машин, если что, у нас на всех хватит.
Из дома генеральши Звягиной наш герой вышел ни жив, ни мёртв. Однако когда шагал по Скобелевской прочь от злополучного дома, вдруг понял, как ему потрафили слова человека с волчьим взглядом. Это было весьма неожиданно. Оказывается, он известен даже среди таких людей. И слава о нём идёт исключительно добрая.
Борис Сапожников
«Родился в 1983 году, в городе Ростове-на-Дону, где и проживаю по сей день. Окончил юрфак в одном из коммерческих вузов, работаю, как ни странно по специальности. Литература это моё хобби, хотя и живу по принципу ни дня без строчки. Книги читаю самые разнообразные — от «Мумми троллей» до Алексея Толстого. Вот не так давно отрыл для себя Валентина Пикуля — тот ещё историк, но пишет хорошо. Кино — всякое, которое нравится, особенных пристрастий не имею. Примерно также и с музыкой. В настоящий момент работаю в компании «ТИТУЛ»».
